Автор № 9.
Песня, данная в задании:
White Poem
Название: Тысяча лет осени (А листья летят...)
Рейтинг: PG.
читать дальше
"Как будто дождь?» -
Прислушался я, пробуждённый
На ранней заре.
Но нет, это листья летят...
Не вынесли натиска бури.
Сайгё.
С детства, мне часто снится один и тот же сон.
Я куда-то иду. В полной темноте и тишине. Ничего не вижу и не слышу, за исключением стука собственного сердца. В босые ступни впиваются острые камушки, и мне кажется, что я ступаю по осколкам стекла.
А ещё...
Ещё я знаю,... чувствую, что дорога, по которой иду совсем узенькая и по обе стороны от неё - пропасть. Она чернее, чем тьма, окружающая меня. Ветер иногда вырывается из её страшных глубин, обдавая лицо могильным холодом.
Мне стоит сделать только один неверный шаг...
И страшно вовсе не то, что я разобьюсь... А то, что это падение будет слишком долгим. Бесконечным.
И вот наступает этот миг. Я кожей чувствую, что Черта где-то рядом - переступи через неё и возврата не будет. Но где? Где Она? Я ничего не вижу. В панике бросаюсь в сторону... Запах, какой бывает на кладбище - запах мха, сгнивших листьев,... запах тления - ударяет мне в ноздри... И чёрная пасть бездны разверзается подо мной.
Но...
Кто-то хватает меня за руку и тянет вперёд.
Мне не остаётся ничего другого, как только следовать за своим невидимым спасителем. Почему-то кажется, что он знает, куда идти. И я всё дальше от Черты. Пропасть никуда не делась, она рядом, но я твёрдо ступаю по её краю.
Пока он ведёт меня, мне не страшно...
***
Машина мягко тронулась с места и, набрав скорость, понеслась по осенней дороге, взметая сухие жёлто-бурые листья. Час был ранний и навстречу почти никто не попадался. Только несколько пешеходов спешили куда-то - возможно, на рыбный рынок.
- Хиде-ни, ты плачешь? - удивлённо спросил Ёшики, заметив, как друг украдкой вытирает глаза, скрытые за тёмными очками.
- Ещё чего... - Хиде недовольно передёрнул плечами и отвернулся к окну. - Просто глаза болят...
Он потянулся и включил радио. Невольно вздрогнул. Играла знакомая песня...
Tell me why
Tell me why
Tell me why I feel so blue
Tell me why
Tell me why I love you
My love for you would break my heart
No No No
No way to change my heart
I still wanna be in the endless blue verse
- Пить надо меньше, - съехидничал Хаяши. Гитарист что-то пробубнил себе под нос и снова незаметно провёл ладонью по щеке.
***
Ёшики стоял у окна и смотрел на школьный двор, где сейчас разворачивалась настоящая драма - их команда проигрывала соседней школе. Тоши, конечно, очень любил бейсбол, но играл он... надо сказать - паршиво... Гораздо лучше у него получалось петь. Но как раз это-то его приходилось заставлять делать.
Молодой человек раздражённо вздохнул. И как этот пустоголовый болван не понимает, что музыка - именно музыка, а не какой-то там тупой бейсбол! - сделает их знаменитыми, сделает... А, впрочем, не так уж и обязательно, чтобы знаменитыми... Нет, конечно, очень приятно, когда твою музыку слушают, и она нравится, и её хвалят - а Ёшики нравилось, когда им восхищались, что уж скрывать. Но всё-таки куда важнее просто иметь возможность делиться с другими... Чем, музыкой? Не просто музыкой - частичкой души. В ней всё - и радость, и печаль, и смех и слёзы... И так хочется, чтобы и другие радовались или горевали вместе с ней , плакали или смеялись! Все! Целый мир!
- Целый мир... - нерадостно улыбнулся Хаяши своему отражению в стекле. - Ну, это ты уже загнул, друг мой...
- Опять сам с собой разговариваешь, - раздался за спиной юноши голос друга. Ёшики резко обернулся. У противоположенной стены, на скамеечке сидел Тошимицу - запыхавшийся, с мокрыми от пота и прилипшими ко лбу волосами. Он тяжело дышал, вытираясь рукавом пиджака.
- Наигрался? - не без ядовитой нотки осведомился молодой человек у друга. Он подошёл поближе, но затем картинно поморщился, своротив нос на бок и делая вид, что задыхается. - Фью-у-у-у... Ты бы помылся что ли, а то сейчас сюда все мухи слетятся.
Тоши молчал и только сердито смотрел исподлобья. Он уже давно привык к тому, что на его друга иногда находило. Может, он сегодня встал не с той ноги или поругался с кем-нибудь, или его чем-нибудь облили, как тогда, когда уборщик случайно выплеснул на него грязную воду? Потому что на самом-то деле - и уж кто-кто, а Тоши-то это знал - под всеми этими немыслимыми причёсками и одеждами, пылающими взглядами и ядовитыми, порой, речами жил совсем другой человек. И этот другой мог часами смотреть на звёзды, словно вслушиваясь в музыку далёких миров... Мог улыбаться так, что даже солнце завидовало...
Ёшики неожиданно рассмеялся:
- Ты похож на щенка, которому ни за что, ни про что дали под зад!
- Я похож на собаку? - Тоши сделал вид, что обиделся, хотя сам едва успел спрятать улыбку: все-таки в этом весь Хаяши - никогда не угадаешь, что он сделает или скажет в следующую секунду. - Раньше ты говорил, что на медведя.
- Считай, что я тебя понизил в должности, - Ёшики хлопнул в ладоши и в два прыжка оказался у друга на руках. Тоши крякнул и едва не свалился под тяжестью барабанщика - тот был выше его на целую голову и, хоть и худенький, но тяжёлый.
- Ёшка, слезь с меня, - на последнем издыхании прокряхтел Деяма, пытаясь удержать равновесие. - Слезь... Что ты ел сегодня утром? Свинцовые шарики?
- Вот я тебе сейчас... - Хаяши ещё крепче вцепился другу в плечи, намеренно стараясь сделать побольнее. - Не слезу, пока ты мне не ответишь - да или нет?
- Ё... - взмолился Тоши, у которого от тяжести прослезились глаза.
- Да или нет? - садистски настаивал Ёшики.
- Ах, что б тебя! Да, да, да! - закричал Деяма и попытался оторвать от себя разулыбавшегося друга, но в итоге всё кончилось тем, что они оба рухнули на пол.
- Так на моё предложение ты отвечаешь - да!? – смеясь, крикнул Ёшики, пока Тоши безуспешно пытался выбраться из его шутливых объятий.
- Да-а-а! - рявкнул юноша, когда ему, наконец, удалось подняться. Группка школьников огромными глазами таращилась из угла на двух друзей.
- Бежим! - Хаяши вскочил и, схватив Тоши за рукав, помчался по коридору к выходу.
- Он ему сделал ПРЕДЛОЖЕНИЕ? - успел услышать за своей спиной Деяма изумлённый вздох.
Когда они очутились на улице, Ёшики раскинул руки и радостно завертелся на одном месте, звонко смеясь.
- Ты ведёшь себя по-идиотски, - мрачно заметил его друг.
- Ну и пусть, плевать! - задиристо сверкнул глазами юноша и для пущей убедительности смачно плюнул себе под ноги, ботинком размазав по земле. - Вот так, вот... Скажи это ещё раз!
- Что? Что тебе на всех плевать? Хорошо, что только плевать...
- Бака! Что ты согласен!
Тоши скривился:
- Согласен, да! Но куда я поеду, я же собирался поступать в Универ!
Хаяши перестал смеяться и остановился, буравя друга тяжёлым взглядом.
- Так, нет...
- Я же сказал, что д...
- Ах, нет!!! Ну, нет, так нет!!! - Ёшики круто развернулся и побежал прочь. Тоши только руками всплеснул - ну что тут можно поделать!
Барабанщик остановился, не добежав до поля, на котором теперь местные мальчишки гоняли мяч. Тяжело дыша, он прислонился к дереву. Земля не просто уходила, убегала сломя голову у него из-под ног.
Тяжёлая рука легла ему на плечо...
- Ты же знаешь... Я с тобой. Я всегда с тобой.
Ёшики благодарно улыбнулся другу, и Тоши показалось, что хмурые тучи, весь день висевшие над школой, чуть разошлись, и сквозь них пробился тёплый лучик солнца. Деяма подумал - ай, ладно! Будь, что будет! - и улыбнулся в ответ.
Только когда они вместе, полуобнявшись, пошли прочь от школы, провожаемые косыми взглядами их одноклассников, Ёшики всё почему-то казалось, что Черта совсем рядом. По спине побежали мурашки - рядом... И он идёт прямо к ней. К пропасти.
***
Осенний ветер о чём-то шептался в листве деревьев, мимо которых проносилась машина. И в этом шуршаще-золотистом шёпоте Ёшики слышалась музыка, точнее, подобие её, а в музыку ей ещё только предстояло превратиться. Всему этому... И ветру в ушах и шороху листьев под колёсами машины и облакам, плывущим в небе, похожим на белые корабли.
- Как ты думаешь, почему он это сделал? - подал голос Хиде, закуривая. Ёшики пожал плечами и, не отрывая взгляда от дороги, жестом попросил у друга сигарету.
- Наверное, такова судьба... - сам себе ответил гитарист, придерживая рукой шапочку, чтобы её не сдуло ветром. - А ты так и не спросил его?
Хаяши помолчал. Впереди, сколько хватало глаз, в парчовом убранстве лежала осенняя дорога, и где-то далеко-далеко, на самом горизонте, она сливалась с небом.
- Нет, - наконец, произнёс он. - А разве от этого был бы толк?
Хиде не ответил, но стал похож на обиженного ребёнка, у которого без всяких причин отобрали любимую игрушку.
А мимо проносились деревья, улицы, дома. Облака тенями бежали по земле рядом с машиной.
- Стой! - вдруг крикнул Хиде и Ёшики тут же затормозил. Колёса завизжали по асфальту.
Матсумото выскочил из машины. Что-то чёрное проскользнуло мимо его ног и метнулось в кусты, но Хиде успел его схватить.
- Ха! Погляди-ка, кто у нас тут! - рассмеялся он, подбрасывая на руках маленького, лохматого щенка.
- Господи... - Ёшики вытер вдруг вспотевший лоб.
- Чёрт безглазый, ты ж мог его придавить! - разорался гитарист, когда снова уселся в машину. - Ты что, не смотришь, куда едешь?! Я... Эй, Ё-тян, ты чего?
Хаяши застыл, впившись трясущимися руками в руль.
- Ты возьмёшь щенка себе? - тихо спросил он.
- Н-нет, - Хиде удивлённо вскинул брови. - Я не могу о нём заботиться, отдам брату... Да что с...
- Я дурак, Хиде-ни... - прошептал Ёшики, роняя голову на руки. - Я такой дурак...
Хиде посадил щенка, благодарно вылизывавшего ему руки, на заднее сидение, а сам примостился поближе к Ёшики, положив голову другу на плечо:
- Он так решил и ты бы ничего не изменил. У каждого своя дорога, знаешь? Каждый сам выбирает свой путь над пропастью. У кого-то он короче.
Ёшики вздрогнул.
- А всё так хорошо начиналось... - прошептал барабанщик, уткнувшись носом в розовые волосы.
***
- Всё отлично! Завтра выступаем в этом баре, я договорился! - сияющий от гордости Ёшики плюхнулся рядом со своими друзьями. Тоши как-то странно хмыкнул, остальные же поддержали своего лидера бурными аплодисментами и всякими не совсем трезвыми (и не совсем цензурными) выкриками.
- Но?.. - тёмные, умные глаза Тоши вопросительно впились взглядом в лицо барабанщика.
- Но нам придётся поделить сцену, - признался Хаяши, несколько скиснув. - Сначала будут выступать они, потом уже мы.
- Кто «они»?
Ёшики немного помолчал, неохотно припоминая название группы-конкурента.
- Кажется, Saber Tiger...
- А... - протянул Деяма, как будто это о чём-то ему говорило.
***
И снова этот сон...
Я один в темноте. Исколотые острыми камнями, ноги кровоточат. Я поскальзываюсь на собственной крови и падаю, вскрикнув. Но крик словно проглатывается чернотой, не издав ни звука...
А пропасть рядом. Из неё тянет могильным холодом.
Шорох. Как будто листья летят. В пропасть.
И вот - руке уже не на что опереться...
Прикосновение. Тепло. Такое доброе тепло.
Он снова ведёт меня куда-то. Дорога становится всё уже. Но сейчас мне не страшно.
Я хочу спросить его, почему каждый раз, когда я почти уже падаю в бездну, он неизменно возникает рядом со мной и спасает...
Но я молчу.
В темноте и тишине я шагаю за ним по... осколкам стекла...
А потом просыпаюсь.
***
Положив голову на скрещенные руки, Ёшики сосредоточенно всматривался в сияющий разноцветными огнями город. Он размышлял,... искал что-то, чего не доставало. Да, дела шли не так уж и плохо: сегодня они выступают здесь, завтра в другом клубе, после завтра... Ай, найдётся где. Людям нравилась их музыка, но... Но этого было мало. Она не совсем нравилась ему самому... Она не была идеальной. Совершенной. Такой, чтобы захватывало дух, чтобы заставляла расти за спиной крылья и поднимала к самым облакам. Музыкой звёздных миров, музыкой ветра и моря, музыкой дождя по железным крышам.
Хаяши выпрямился и глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. У него получится. Обязательно получится. Когда-нибудь его музыка будет дарить людям крылья. Просто надо верить. Идти вперёд...
...какой бы узкой не была дорога...
Ёшики вздрогнул, вспомнив свой постоянный кошмар. Вечный страх сделать неверный шаг...
Голос незаметно подошедшего друга вырвал юношу из темноты:
- Там сейчас та группа выступает. Не хочешь послушать?
- Ну, и как они?
- Сам посмотри, - Тоши безразлично пожал плечами. - Но, по-моему, совсем не дурно. Слышал, говорят у них совершенно несносный лидер - настоящий тиран. Характер - хуже не придумаешь. Постоянно ему всё не нравится, без конца меняет состав группы... Кого-то напоминает... - Деяма лукаво глянул на Ёшики, который не понял намёка и только одобрительно покивал головой:
- Искусство требует жертв, - с видом оракула произнёс он и величественно направился к бару.
Тоши зубасто улыбнулся:
- Ну, ну... Жертва искусства...
***
Люди в баре топали, прыгали, кричали, выли - в общем, пытались повторять всё то, что делало на сцене неопределённого пола существо в колготках и с немыслимым макияжем. Ёшики на секунду перестал дышать, вспомнив, что он-то выглядит не намного лучше, но потом улыбнулся - в конце концов, это, так сказать, рабочий костюм.
Хаяши не без злорадства отметил, что вокалист был так себе, барабанщик - весьма посредственный, гитаристы тож... А, в общем, вот тот, слева, ничего... Очень даже ничего... А если уж совсем честно - то просто великолепный! Какая игра, какое звучание!
Сзади подошёл Тоши:
- Ну что?
- Я хочу этого гитариста, - прямо заявил Ёшики, не заметив, с каким ужасом покосился на него друг.
- Что... Так сразу?!
Ёшики сердито посмотрел на друга:
- А почему нет? А чем это мы хуже?!
- Мы?! - Деяма попятился. Хаяши схватил его за рукав и силой заставил вернуться на место:
- После концерта надо будет поговорить с ним на эту тему... - барабанщик задумался, теребя кончик волос. - Может, напоить его, а? - Тоши чуть не рухнул в обморок и устоял лишь потому, что за него крепко схватился Ёшики. Нет, конечно, от друга многого можно было ожидать, но чтоб такое... И так откровенно... И так... Ну, так... Грубо...
- Я - пас! - рявкнул Деяма, вырываясь из цепкой хватки друга.
Хаяши изумлённо посмотрел на Тоши. Что-то он побледнел...
- Ты что, - угрожающе сверкнул глазами барабанщик - не хочешь помогать?
- Помогать?! - вытаращил глаза в конец перепуганный Тоши.
- Ты думаешь, я упущу такого гитариста? Нашего выгоним, значит, а этого заманим...
Деяма неприлично громко рассмеялся, заставив друга покраснеть.
- Что смешного?! - взвился Ёшики.
- У меня из-за тебя когда-нибудь инфаркт будет, - сказал Тоши, вытирая слезящиеся от смеха глаза. И, не смотря на строгий запрет лидер-сана перед концертом не пить, пошёл пропустить рюмку-другую.
- Ты куда? - спохватился Хаяши, заметив, что друг направляется к стойке. Он уже хотел было последовать за ним и ещё раз втолковать (вбить?) в его пустую голову, что перед выступлением этого делать нельзя...
Но странное чувство вдруг охватило его...
Ёшики нахмурился, пытаясь понять, в чём дело, и обернулся...
Время замерло.
Замерли часы на стене. Замерли люди. Пылинки в лучах прожекторов. Музыка.
Сердце пропустило удар.
Ёшики очнулся только, когда понял, что стоит прямо перед сценой и смотрит на того самого гитариста... Всё вдруг взорвалось шумом, гамом, музыкой. Рядом толкались люди. Пахло спиртным, потом, дешёвыми сигаретами.
- Что такое? - не понял барабанщик, ошарашено оглядываясь кругом, и начал пробиваться сквозь толпу к выходу.
Saber Tiger закончили выступление и под громкие аплодисменты покинули сцену. Хиде обернулся, взглянул ещё раз на странного парня с высоченной причёской... Пожал плечами и ушёл.
***
Хиде повернулся и, сняв очки, посмотрел на Ёшики. От внимательных и заботливых карих глаз не ускользнуло, как осунулось и побледнело лицо друга. Конечно, он храбрился и всё такое прочее. Говорил, что создаст новую группу, ещё и лучше и, мол, вообще нужно идти вперёд, нельзя всё время топтаться на одном месте. Но... Слова... А на деле Хиде видел... Он и сам не раз плакал, вспоминая... А вспомнить было о чём. Да, случалось всякое. И ссоры бывали. Но в большинстве своём, это были хорошие воспоминания, добрые, из тех, что оставляют в душе отпечаток тихой, светлой грусти.
- Мда-а... - вздохнул гитарист, следя за разлетающимися из-под машины листьями. - Помнишь, как мы впервые встретились?
Ёшики молчал.
- Ты тогда пробрался к самой сцене и так смешно на меня уставился... - Хиде тепло улыбнулся, вспоминая. - Я думал, что ты чокнутый малость.
- Зачем же ты тогда согласился у меня играть? - спросил Хаяши, мельком глянув на друга.
- Не знаю, честно говоря... Наверное, так уж на роду мне было написано - выбрать именно эту дорогу... А ещё... Ещё у тебя была мечта...
- Была, - согласился Ёшики.
***
- We are...
- X!!!
- We are...
- X!!!
- We are...
- X!!! X!!! X!!!
Под оглушающие аплодисменты и восторженные крики многотысячной толпы X-Japan покинули сцену Tokyo Dome. Ёшики без сил рухнул прямо в проходе, и обслуживающему персоналу пришлось тащить его на себе. Остальные участники чувствовали себя не намного лучше, но зато счастья было...
- Мы это сделали!!! - полумёртвый от усталости Ёшики кинулся целоваться к Тоши, затем к Хиде, забыв, что тот этого не любит. Гитарист потом отвернулся и украдкой поплевался. - Сделали!!! Слышали, слышали, как они кричали, а как пели вместе с нами?!!!
- Да как уж тут не услышать - чуть не оглохли, - съязвил Матсумото, при этом довольно улыбаясь.
Ёшики прислонился к стене, но не удержался и сполз на пол.
- Мечта... Моя мечта...
- ...исполнилась, - подсказал, примостившийся рядом, Тоши.
- Ещё не совсем, но уже почти...
- Великий Будда, - вокалист картинно скосил глаза. - Не совсем?
- Это ещё не совершенная музыка. Но я близок к ней, как никогда!
«И к пропасти... - неожиданно вспыхнуло в голове барабанщика. - Близок, как никогда. Я уже почти у самой Черты.»
- Да, ты сделал это... - со вздохом протянул Тоши, запрокинув голову и глядя куда-то в пустоту. Но что-то такое было в его голосе... Ёшики внимательно посмотрел на друга.
- Не я один. Мы все и главным образом - ты. Ведь, с самого начала эта была наша общая мечта... И, знаешь, у неё есть крылья. И эти крылья, как и сама мечта, у нас с тобой на двоих... Два крыла на двоих...
Деяма хотел рассмеяться, но вышла только бледная улыбка:
- Ты где такой чуши-то начитался? - устало спросил он барабанщика. - В каком любовном романе?
- Дурак... - Ёшики встал, обиженно тряхнув полураспустившимися рыжими кудрями, и побежал прочь.
Тоши грустно посмотрел ему в след:
- Нет... Это ТВОЯ мечта. И крылья, - он потёр слезящиеся от усталости глаза. - Вот только интересно, какого они цвета?
***
Дома кончились, потянулся редкий лесок. Небо насупилось серыми тучами и начал накрапывать противный, осенний дождь.
Радио играло:
My love for you would break my heart
No No No
No way to change my heart
I still wanna be in the endless blue verse...
Ёшики поднял верх у машины и свернул на обочину.
- Давай переждём. Не люблю ездить под дождём... - он почти робко заглянул в глаза Хиде. Тот кивнул, сделав вид, что это обычное дело. Он видел, как тряслись у друга руки.
«Сдаёт...» - с грустью подумал Матсумото, краем глаза следя за Хаяши, который откинулся на спинку кресла и сидел, уставившись куда-то в пустоту. Чтобы отвлечь друга от мрачных мыслей Хиде спросил:
- Опять тут в прессе читал... Ну, ты знаешь, про тебя и Тоши. Умора, конечно... Но всё-таки ответь мне как на духу - у вас что-то было или нет?
Ёшики медленно повернул голову в сторону гитариста... О, Хиде отлично знал этот взгляд, но лучше уж пусть он рвёт и мечет, нежели сидит с таким страшным, пустым взглядом.
- Ну, так было? - очертя голову, ринулся в пропасть Хидето.
***
- Разденься, - беззаботно сказал Ёшики, стягивая с себя влажную от пота рубашку. - Ой, ну и жара...
Щёки Тоши слегка порозовели. Он кашлянул и отвернулся, делая вид, что очень занят поглощением винограда вкус которого, надо заметить, он даже не чувствовал.
- Не могу я в этой духоте, - в голосе барабанщика звучали знакомые капризные нотки. Он присел на кровать, рядом с другом и, схватив со столика веер, стал яростно им обмахиваться от чего, кажется, покраснел ещё больше. Вокалист видел красивый профиль и мягкий изгиб шеи Ёшики, сидевшего со склонённой головой. Аромат его кожи... Тоши нахмурился и помотал головой, чтобы отогнать от себя странные и непонятные мысли. Быстрее заработал челюстями - у винограда был вкус травы.
- Вот люблю Лос-Анджелес, но из-за этой жары... Слушай, да разденься ты наконец, пока не сварился! И хватит жевать, как корова!
Деяма что-то пробубнил в ответ и неохотно расстегнул рубашку, но снимать не стал. Ему не было жарко... Ему почему-то было холодно... Его буквально била дрожь.
- Стесняешься меня что ли?! Да что у тебя есть такого, чего нет у меня! - рассмеялся Ёшики, по обыкновению тряхнув волосами. Хохоча, он повалил отбивающегося друга на кровать и, усевшись на него сверху, стал стягивать с Тоши штаны. Ему это казалось ужасно забавным... До тех пор, пока Деяма неожиданно не схватил его за волосы и, притянув к себе, не поцеловал...
У Ёшики отнялись ноги.
Повисло долгое молчание.
Хаяши всё ещё продолжал сидеть на друге, Тоши неподвижно лежал под ним; и две пары круглых, совершенно очумевших глаз в шоке смотрели друг на друга.
Вокалист первым решился нарушить молчание:
- Ё-тян, я... Я...
- Молчать!!! - повелительно взвизгнул Ёшики и попытался соскочить с кровати, но запнулся о столик и с размаху повалился на пол. Тоши хотел помочь ему, но сил у него хватило, только на то чтобы принять сидячее положение и, сидя так, беспомощно чувствовать, как от стыда ярко пылает лицо.
- Прости... - вздохнул Тоши. Чтобы как-то занять себя он снова принялся жевать виноград.
«Дурак, дурак, дурак...» - пульсировало у него в висках.
- Почему? - очень тихо спросил барабанщик, так и не встав с пола.
«Молчи, дурак!»
- Я... - Деяма поковырял ногтём виноградинку. - Я думал... Ну, об этом... Почему-то... Иногда... Нет, часто мне приходило это в голову... Я не знаю...
«Ой, дурак!»
- Ясно, - Ёшики поджал губы. - Я тоже иногда об этом думал.
«Два дурака...»
Теперь настала очередь Тоши подбирать с пала челюсть. Он недоверчиво посмотрел на друга, ожидая, что тот просто пошутил. Но лицо музыканта было как никогда серьёзным. Он с вызовом взглянул на Тошимицу.
- Если... Если так получилось, что мы оба об этом думали... - Хаяши не договорил. Вокалист сглотнул и закрыл глаза, пытаясь успокоить взбесившееся сердце. Тем временем Ёшики встал, подошёл к другу и сел рядом с ним. Деяма застыл.
Сидели молча.
Вдруг Тоши закричал, напугав барабанщика до полу смерти:
- Ой, побей меня, побей, побей скорее!!!
У Ёшики задрожали колени.
- Ты что, мазохист? - страшным шёпотом спросил он. Но вокалист отчаянно замотал головой, показывая на горло и кашляя.
- Чёртов виноград... Подавился... - наконец, откашлявшись и вытерев слёзы, просипел Деяма. - Ну, спасибо - ты должен был постучать меня по спине.
Хаяши стиснул руки, чтобы не было видно, как они трясутся.
«Я б тебя постучал... По голове!»
- Ты когда-нибудь раньше это делал? Я имею ввиду,... с мужчиной? - спросил он Тоши. Тот отрицательно покачал головой, не смея даже взглянуть на друга. - Я тоже нет...
Помолчали ещё немного.
- К чёрту всё! - неожиданно воскликнул Тошимицу. - Мы кто - взрослые мужчины или глупые дети, чтобы сидеть тут и... И... Мы ведём себя глупо! Раз обоим этого хочется, то... - он не договорил, прижимая к себе барабанщика и яростно целуя его. Потом вокалист, словно опомнившись, отпрянул от Ёшики и, робко заглянув ему в глаза, спросил:
- Ты правда... хочешь?
- Хочу... - музыкант прочистил горло. - ...винограда.
***
- Нет!!! - рявкнул Ёшики, а про себя добавил: «Нас так несло после винограда, что уж было не до этого...» - И как тебе только могло такое в голову прийти, Паук?
- Ладно, ладно, молчу, - гитарист обезоруживающе улыбнулся и в знак капитуляции поднял вверх руки. - Больше ни слова.
«Но злым ты мне нравишься куда больше, чем грустным.»
Дождь успокаивающе барабанил по крыше машины. Хиде натянул шапку почти до самого носа, намериваясь урвать немножко сна.
- Как ты думаешь, почему так получилось? - спросил Ёшики, выдёргивая друга из полудрёмы. - Ведь он же знал, что без него будет тяжело. Знал, что у нас... - Хаяши горько улыбнулся. - Что у нас с ним такая... крылатая мечта... И вот, одного крыла нет... Как же снова взлететь?
Хиде потёр глаза, понимая, что поспать-таки не удастся. В луже рядом с машиной плавали кленовые листья. По стеклу стекали капли.
- Хиде-ни, ты что, спишь?
- Нет, - подавив зевок, ответил гитарист. - А вот тебе не мешало бы соснуть часок. Хоть бы чушь всякую не нёс...
- Я не могу спать, - признался Ёшики. - Меня совсем замучили кошмары.
- Кошмары?
- Точнее, один. Всё время, один и тот же. Мне кажется, что я вот-вот сорвусь в пропасть, а он не успеет меня спасти...
- Кто он? - с тихим ужасом покосился на друга Хидето.
- Не знаю. Просто, когда я думаю, что уже упаду, вдруг кто-то появляется, берёт меня за руку и уводит прочь от бездны. Я не могу видеть его, только чувствую тепло.
- Прям, ангел-хранитель, - рассмеялся гитарист.
- Но в последнее время мне снится только пропасть, а он не приходит.
- Видимо, в отпуск ушёл, - пошутил Хиде, но Ёшики даже не улыбнулся.
- Я знаю, что это странно звучит. И что всё это глупости, просто сны. Но... Но во сне это... очень страшно... Сорваться в пропасть, у которой нет дна... И... Мне ещё всё время кажется, что там, в темноте этой пропасти, что-то есть...
- А ты сделай так - если твой ангелок опять прогуляет,...
«... позови меня. Я приду и спасу тебя...»
- ...плюнь на всё и прыгай, - смеясь, посоветовал Матсумото. - Станет легче. А вообще, друг мой, тебе тоже пить меньше надо. Да когда же этот чёртов дождь кончится? Ай, ладно...
Хиде открыл дверцу и, выскочив из машины, прыжками помчался к лесу.
- Эй, ты куда?! - удивился Ёшики.
- В кустики! - откликнулся гитарист. - Я слишком много выпил!
***
- Кажется... я слишком... м-много выпил, - рассмеялся Ёшики и, резко вскинув руки вверх, чуть не упал, но секьюрити вовремя успели подхватить своего босса.
- Не трогайте меня, не трогайте меня! - капризно закричал он. - Я сам могу... идти. Вот... - он вырвался от своих телохранителей и сделал несколько нетвёрдых шагов. - Я всё... Сам...
Дверь в конце коридора отварилась и, стуча каблуками, по коридору быстро пошёл вокалист X-Japan.
- Тоши! - обрадовался Ёшики и поковылял к нему. Тоши замер, мысленно чертыхнувшись, что не заметил лидер-сана. Барабанщик споткнулся и рухнул прямо в объятия Деямы.
- Удачно я, - хихикнул он и, вцепившись в плечо друга, попытался восстановить равновесие.
- Мне некогда, - Тоши попробовал оторвать от себя Ёшики. - Мне надо идти...
- Идти? - Хаяши заглянул вокалисту в глаза и... Его словно обдало зимним холодом. Барабанщик невольно вздрогнул, лицо его посерьезнело. - Но... Я хотел поговорить с тобой... Нет, мне НАДО поговорить с тобой! У меня столько новых идей, Тошка, ты с ума сойдёшь, когда услышишь!
«Да я и так уже почти сошёл...» - подумал Деяма. Он покачал головой и сделал ещё одну бесполезную попытку вырваться на свободу.
- Я опаздываю, слышишь, - он с силой оттолкнул от себя друга...
Ёшики упал...
Тоши ушёл, не обернувшись.
«Почему?!» - хотел крикнуть разозлённый Хаяши; его так и подмывало броситься вслед за другом, вцепиться ему в волосы и рвать, рвать, рвать... Но... вместо этого лишь удивлённый вздох сорвался с его губ:
- Почему?
***
Tell me why
Tell me why
Tell me why I feel so blue...
Дождь помаленьку стихал. Выплакав всё, тучи направились к северу, и кое-где уже проглядывало не по-осеннему голубое небо. Ёшики вышел из машины, сделав глубокий вдох, и закурил. Омытый дождём мир, казался прозрачным. Дымные столбы света падали сквозь разрывы туч, заставляя листья вспыхивать красным и золотым. Музыкант запахнулся поплотнее и пошёл вперёд по шуршащей под ногами листве. Дорога уходила в бесконечность...
Радио он уже не слышал, но в голове его продолжала играть песня:
Tell me why
Tell me why
Tell me why I feel so blue...
Шаг, ещё шаг...
Как во сне...
Tell me why
Tell me why
Tell me why I feel so blue
Tell me why
Tell me why I love you
Отчего-то стало так тяжело дышать...
Осеннее утро плакало...
Плакали деревья... Сухая трава... Увядающие цветы... Утки в высоком небе...
Tell me why
Tell me why...
«Почему?»
Музыка становилась всё громче...
Сильнее забилось сердце...
Дорога впереди - словно в полупрозрачной дымке...
Листья под ногами...
«Почему ты так решил?»
Tell me why I feel so blue...
Шаг, шаг, шаг...
Шелест...
Столб света выхватил из серости ярко-красный цветок...
Шаг, шаг...
Сигарета,... затухающая в мокрой траве...
Быстрее...
Tell me...
Быстрее... Ещё быстрее...
Расправить крылья... Руки...
Ветер в лицо...
Небо... Свет...
Музыка...
...I feel so blue...
Темнота...
...I feel...
Ёшики замер.
Музыка оборвалась.
Лес исчез.
Осталась только дорога. И по краям - пропасть.
«Прыгай...»
Холодный ветер, толкнув в спину, пронёсся по ворохам сухих листьев, поднимая их в воздух, сплетая немыслимые узоры из света и теней.
«Прыгай...»
Музыкант закрыл глаза.
«Я не могу взлететь... У меня больше нет крыльев...»
«Тогда прыгай... Прыгай...»
Страшно падать в темноту. Осколок неба улетает всё выше и выше, пока не превращается к точку и не исчезает. А ты всё падаешь и падаешь. Ветер бьёт по лицу. Запах гнили тёплой волной поднимается со дна - а есть ли оно, это дно? - и... И что-то ещё...
И снова, как часто бывало во сне, кто-то взял его за руку.
Ёшики открыл глаза.
В сияющем столбе света стоял...
- Ты? - удивился музыкант.
... и ветер рисовал за его спиной крылья.
Кто-то тронул Хаяши за плечо.
Он обернулся.
***
Перед ним стоял Тоши, виновато повесив голову и не смея поднять глаз от пола.
- Я всё уже решил, - глухо сказал он, засунув руки в карманы и забренчав ключами. - Всё...
Ёшики молчал. Он отошёл к столу, взял пачку сигарет. Руки предательски дрожали.
- Я... - вокалист вздохнул. - Ты сильный, наш лидер-сан... У вас и без меня всё будет хорошо.
Спичка вспыхнула в ледяных руках Ёшики, на миг выхватив из полутьмы, искажённое гримасой боли, лицо... и потухла.
- Ну, я пошёл... - неуверенно произнёс Деяма, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Нет, не так нужно было прощаться... Так не правильно, но...
- Иди, - тихо сказал барабанщик, даже не обернувшись.
...но теперь уже слишком поздно.
«Я ни о чём не буду спрашивать.»
***
Перед ним стоял Хиде и о чём-то удивлённо спрашивал. Ёшики не сразу понял, о чём говорил друг, медленно возвращаясь из глубин памяти к реальности - в это осеннее, прозрачно-золотое утро.
- Я говорю, ты чего это тут торчишь? Приключений что ли ищешь на одно место? А вдруг на каких-нибудь сумасшедших фанатов наткнёшься?! - негодовал гитарист. Он схватил Хаяши за рукав и потащил к машине, которую Ёшики даже не потрудился закрыть.
- Только я отошёл... - продолжал брюзжать Матсумото, обращаясь к асфальту. - А он уже, понимаешь ли, шляется... Вот ты мне скажи, Ёшики-ни, что с тобой сегодня такое, а? Ты же на себя не похож!
Ёшики поддел ногой ворох листьев. И ничего не ответил.
По дороге, навстречу музыкантам шла весёлая, явно подвыпившая компания - трое мужчин, две женщины. Они громко смеялись над чем-то, что рассказывал им парень в немыслимых штанах, похожих на парашюты. При этом он усиленно жестикулировал, подпрыгивал и даже шёл задом наперёд, чтобы быть лицом к лицу со своей благодарной аудиторией.
Хиде предупреждающе стрельнул глазами в Ёшики и поглубже натянул шапку. Хаяши спешно надел солнечные очки, наивно полагая, что уж в них-то его никто не узнает. Как можно ниже опустив головы, они прошли мимо развесёлой компании. Кто-то из мужчин схватил Ёшики за руку:
- Выпить не хочешь? - наигранно грубо предложил он, шлёпнув музыканта пониже спины - остальные при этом рассмеялись - и вдруг нахмурился, присматриваясь. - Э-э...
- Н-нет, спасибо... - оскалился в подобии улыбки Ёшики, но так разнервничался, что подавился собственной слюной и закашлялся. Хиде пришлось побить его по спине.
- Чахоточный? - с ужасом спросил пьяный мужчина.
- Ага, - тут же согласился гитарист, уводя возмутившегося было друга.
Несколько минут прошло в полном молчании. Матсумото и Хаяши, не торопясь, шли к машине. Гуляки - они, кстати, почему-то притихли, - в прямо противоположенную. Только тихо шуршала осень...
- Ну, а ты боялся, - Ёшики с превосходством посмотрел на друга. - Вечно дёргаешься по пустякам. У них даже и мысли-то не возникло...
...шуршала осень... Неожиданно раздался истошный женский вопль:
- Это ОНИ-И-И-И!!!
Ёшики ещё не успел ничего сообразить, а Хиде уже припустил во все лопатки и кричал ему издалека: «Беги, чёрт, беги!!!»
***
Он побежал. Навстречу летели разноцветные огни, крики, свист, сверкающий дождь из серпантина.
Welcome to the Last Live...
Ёшики споткнулся, упал, покатился...
...Last Live...
Объятия, слёзы и многотысячная толпа, поющая в один голос.
А дальше...
Дальше пропасть.
Он вдруг почувствовал под собой сырую землю, услышал шуршанье листьев, летящих в пустоту.
Ёшики замер, боясь пошевелиться. По спине катился холодный пот. Он знал - одно движение и... Чуть шевельнул рукой сбоку... Пальцы окунулись в холодную пустоту.
Он не успел испугаться - яркий свет прожектора захлестнул Ёшики золотой волной...
А зал ничего не замечал, только пел и плакал. Плакал и пел.
***
- I feel so blue in this white poem...
- Чего? - Хиде повернулся к другу и недоумённо воззрился на него.
- Да, так, - Ёшики пожал плечами. Он немного помолчал, потом снова заговорил, не переставая следить глазами за дорогой. - У меня теперь эта песня из головы не идёт... Знаешь, когда мы с Тоши её вмести сочиняли, у нас было такое развесёлое настроение, а получилось почему-то вот что... Мы тогда оба разругались со своими подружками...
- И потому веселились? - съехидничал Хидето. - А кроме песни, чем вы там ещё занимались?
- Ни чем таким! - тут же возмутился Хаяши, краешком сознания припомнив тот давний, жаркий вечер... И виноград. - Маленький розовый извращенец...
- Ну, не розовый тогда уж, - улыбнувшись во все тридцать два зуба, поправил его гитарист. - Значит, вы её вместе сочинили? Хм-м... А я в титрах почему-то только твоё имя видел.
Ёшики покраснел.
- Ха! Да он всего только одну строчку и сочинил! - вскипел праведным гневом музыкант. - Всё время её повторял,... когда напился... - Хиде бросил на друга недоверчивый взгляд. Ёшики поправился:
- Мы напились...
- И что же это за строчка? - поинтересовался Матсумото.
- Tell me why...
Оба музыканта рассмеялись. Хаяши ненадолго отвлёкся от дороги, но когда через секунду снова посмотрел на неё...
Серый ворон летел прямо перед машиной, почти касаясь земли. Взмахи крыльев цвета неба осенним вечером были настолько плавными, неторопливыми, что это походило на замедленную киносъемку или на сон. И казалось - секунды тянутся вечность, а ветер и свет стали осязаемыми и их можно потрогать... Сухие листья под его крыльями вихрями разлетались в стороны, но так медленно, будто воздух превратился в воду.
В голове ярким светом вспыхнула мелодия, преследовавшая его сегодня всю дорогу.
I...
I feel... so blue
I...
I feel... so blue...
Когда солнце снова выглянуло из-за туч, всё вокруг взорвалось красками - жёлтыми, оранжевыми, красными, малиновыми. Ворон исчез в этой вспышке света, а потом снова появился - он камнем рухнул с неба, прямо на лобовое стекло машины.
Tell me why
Tell me why
Tell me why I feel so blue
Tell me why
Tell me why I love you
My love for you would break my heart
No No No
No way to change my heart
I still wanna be in the endless blue verse
I feel so blue in this white poem
Love will find the way
This is the line you used to love
Do you still believe that ?
While I'm away, read this line again...
Мир треснул и разлетелся на мириады сверкающих осколков.
My love for you would break my heart...
Они впивались в руки, в лицо, в глаза. Кровь, похожая цветом на кленовые листья... Кровь... на стекле...
No way to change my heart...
Ёшики так резко свернул в сторону, что машину занесло, и она несколько раз провернулась вокруг своей оси, прежде чем остановилась, едва не столкнувшись с ехавшей за ней Хондой. Хиде вскрикнул. Щенок, сидевший у него на руках, спрятал нос в куртку гитариста.
Tell me why
Tell me why I love you...*
- Ты рехнулся? - выдохнул Матсумото, круглыми, потемневшими от страха, глазами уставившись на друга. Мимо с бибиканьем проехала Хонда, и её водитель что-то выкрикнул в адрес застывшего за рулём музыканта. Хиде - хоть и испуганный - не растерялся и показал тому средний палец, попутно прокричав, куда ему следует ехать.
Ёшики сидел с закрытыми глазами, не шевелясь. Ему всё ещё казалось, что что-то тёплое течет по израненному лицу...
У Хидето чесались руки побить Хаяши за такую идиотскую выходку. Ведь он мог угробить их обоих! Можно расстраиваться из-за того, что случилось с их группой, но не до такой же степени, верно?! Надо же и о других думать... Хиде поджал губы - в конце-то концов, надо?! - и обнял Ёшики.
- Не плачь, а то я сейчас тоже расплачусь.
Ёшики открыл глаза и с удивлением понял, что тёплое - это, действительно, просто слёзы. Стекло было совершенно цело, а странный, серый ворон испарился. А, может, его и не было? Может, всё это было только в воображении? Как странно... Это казалось таким... реальным... Особенно боль.
«Что же это такое получается, я схожу с ума? Тихо шифером шурша, едет крыша, не спеша...»
- ... не спеши... - Хиде помог другу выйти из машины. - У тебя всё цело?
Они уселись на обочину. Гитарист поджал под себя ноги - его трясло после пережитого испуга. Сейчас бы выпить... Хаяши закрыл лицо руками. Изредка мимо проносились машины. Падали листья.
- Если надумаешь покончить жизнь самоубийством, будь добр - сделай это, когда меня не будет рядом, - не весело пошутил Матсумото, но тут же прикусил язык, вспомнив об отце Ёшики. - Э-м... Может, нам стоит поговорить?
Хаяши тряхнул головой:
- Мы уже всё обговорили по сотни раз...
- Значит, не всё, - упрямо настаивал Хиде. - Давай, выкладывай, что там у тебя в твоём чугунном котелке наварилось, а-м?
- Ничего там не наварилось, - буркнул музыкант.
- Угу, потому что там нечему вариться, - засмеялся гитарист и начал тормошить друга. - Ну давай же, колись!
Ёшики вздохнул, посмотрел на дорогу:
- Скажи, Хиде-ни, у тебя нет такого чувства, что... Что этот день никогда не кончится? Ни этот день, ни эта осень, ни эта дорога? Что всё это будет длиться долго, очень долго? Целую тысячу лет, а, может, и дольше...
«Так же долго, как падать в пропасть, у которой нет дна.»
Матсумото присвистнул и повертел пальцем у виска.
- У меня такое чувство, что у тебя хандра, которая будет длиться долго, очень долго, друг мой, - улыбнулся гитарист. - А когда мы хандрим, что мы делаем?
- Пьём.
- Как пьём?! - притворно удивился Хиде. - А когда нам весело, что же мы делаем?
- Тоже пьём! - прыснул Ёшики, не сдержавшись - уж больно смешную рожицу скорчил его друг.
- Ха, вот ты снова и улыбаешься! - победно воскликнул Матсумото. - Вот это совсем другое дело! Мы ведь не сдадимся, правда, Ё-тян?! Правда! Мы не позволим нашей мечте так просто умереть?! Не позволим! Ну, и пусть всякие там Тошки идут на все четыре стороны, а мы что, хуже их что ли, а? Совсем не хуже! И даже лучше! Он один, а нас четверо!!!
- Не четверо, а шестеро - ты один у нас сразу за троих! - рассмеялся Ёшики и глубоко вдохнул свежего, осеннего ветра. На сердце полегчало.
Из открытой машины выскочил щенок и с визгом побежал к улыбающемуся гитаристу, ткнулся мокрым носом ему в руку. Хиде встал.
- Ты куда? - удивился музыкант.
- Мне тут уже не далеко, - гитарист махнул рукой в неопределённом направлении. - Спасибо, что подбросил! И не убил...
- Да ты чего, садись в машину!
- Нет уж, я лучше пешочком! - засмеялся Матсумото. - С меня на сегодня хватит!
Ёшики фыркнул и поплёлся к машине. Неожиданно кто-то прыгнул ему на спину. Музыкант вскрикнул и тут же услышал звонкий смех друга.
- Передумал на счёт «пешочком»? - усмехнулся Хаяши, но Хиде покачал головой. - А вдруг встретишь сумасшедших фанатов?
- Убегу, - улыбнулся тот. - Я вернулся, что бы сказать тебе одну вещь... Я знаю, что дело не только в группе... - гитарист вздохнул. - Ты любил его, Ёшики-ни... Но рано или поздно все дороги расходятся, ты же знаешь. Ты отпустил его и правильно сделал... И нечего теперь убиваться, ё-моё, возьми себя в руки, чёрт тебя дери!
Хиде отвернулся и пошёл прочь, но через секунду, чертыхнувшись, снова вернулся:
- И ещё... Это твоё чувство... Дорога кончится, пройдёт этот день, и осень сменится зимой. Ничто не вечно под луной, братишка!
Матсумото вдруг наклонился к Ёшики и поцеловал его в губы. Тот не успел ещё сообразить, что надо бы врезать за такую наглость, а мазурик уже успел отбежать на приличное расстояние и оттуда прокричал:
- Мы ещё соберёмся все вместе, вот увидишь!!!
- Муррзавец... Эй! - крикнул ему в спину Хаяши. - Это уже не «одна вещь», а целых две!
Он с улыбкой смотрел в след уходящему другу. За гитаристом на коротеньких лапках смешно ковылял лохматый щенок. С деревьев бесшумно слетали листья...
«...в пропасть.»
Что-то плавно опустилось к ногам Ёшики. Он глянул вниз и перестал дышать.
В солнечных лучах серое перо отливало сталью.
А эхо, казалось, ещё долго звенело в прозрачном осеннем воздухе: «... мы ещё
соберёмся...»
***
- Соберись, - прошептал Ёшики сам себе, отчаянно пытаясь заставить руки не дрожать. Его пальцы как крылья порхали над чёрно-белыми клавишами, заставляя их петь. Пело всё вокруг - пианино, стены, скамейки, окна... Он душой чувствовал, как грустно они звенят в такт его музыке.
Forever Love Forever Dream
Afureru omoi dake ga
Hageshiku setsunaku jikan o umetsukusu
Oh Tell me why...
Голос Тоши слегка дрожал, но слышал это, наверное, только Ёшики. Хис и Пата сидели рядом, уставившись в пол, спрятав глаза за тёмными очками. Хиде смотрел на друга с фотографии на стене чуть печальными глазами и, в то же время, будто говорил: «Ну, разве я был не прав?»
Ёшики держался только за пианино - под ногами у него была пропасть, а за спиной - сломанные крылья. Всё падало в чёрную бездну, и только музыка летела вверх. Туда, откуда так грустно смотрел Хидето.
Forever Love Forever Dream
Kono mama soba ni ite
Yoake ni furueru kokoro dakishimete
Oh Stay with me...
Слёзы капали на клавиши.
«Ну, уж это никуда не годится! А ну-ка - соберись!»
«Не могу...»
«Можешь, можешь! Ты кто - мужчина или тряпка?»
«Тряпка...»
«Горе луковое - вот ты кто...»
Ёшики низко опустил голову, стараясь, чтобы никто ничего не заметил. Руки взлетали над клавишами. Тоши пел. А время остановилось.
Мир замер...
Мир умер.
Hageshiku setsunaku jikan o umetsukusu
Oh Tell me why...**
***
Tell me why
Tell me why
Tell me why I feel so blue...
С детства, мне часто снится один и тот же сон.
Я куда-то иду. В полной темноте и тишине. Ничего не вижу и не слышу, за исключением стука собственного сердца. В босые ступни впиваются острые камушки, и мне кажется, что я ступаю по осколкам стекла.
А ещё...
Ещё я знаю,... чувствую, что дорога, по которой иду, совсем узенькая и по обе стороны от неё - пропасть.
Tell me why...
***
Тёплый ветер вперемешку с лепестками сакуры - прямо в лицо. Солнечный свет - отражение в окнах домов. Где-то далеко, внизу - дымные тени древесных крон шумят на разогретом за день асфальте. И чей-то смех - эхо гуляет по улице.
Ёшики стоял на краю крыши.
«Это то, к чему я шёл всю свою жизнь. Вот она - пропасть.»
Он робко заглянул вниз - да, падать высоко. Но самое страшное, что это падение не кончится и после смерти.
«В эту пропасть упал мой отец. Хиде. Теперь моя очередь. Я знал, что так будет. Я знал это с самого начала.»
Ёшики глубоко вздохнул и развёл руки в стороны, словно крылья.
Tell me why
Tell me why I love you
My love for you would break my heart
No No No
No way to change my heart
I still wanna be in the endless blue verse...
Он закрыл глаза.
Кто-то встал рядом и взял его за руку.
Ёшики не повернул головы - он знал, кто это. Это тепло было ему знакомо. С детства.
«Ты снова пришёл.»
«В последний раз.»
«Будешь спасать меня? Я больше не хочу. Не хочу бегать. Я устал... Бояться. Я хочу, наконец, узнать, что там внизу. Хочу знать, есть ли у этой пропасти дно.»
«За этим я и здесь.»
«Что мне делать?»
«Прыгай.»
«Прыгать?»
«Просто шагай.»
Ёшики сделал шаг...
I feel so blue in this white poem
Love will find the way
This is the line you used to love
Do you still believe that ?
While I'm away, read this line again...
***
Сначала страшно. Но потом страх проходит и не остаётся ничего, кроме пустоты. Такой же, как и тьма вокруг. И кажется, что она и ты - одно целое. И это всё, что осталось в мире - ничего. И даже ветер - часть её и тебя. Осколок неба, далёкий как мечта, тоже чернеет, будто обугливается.
А падение всё длится и длится.
Но это уже не имеет значение.
И вдруг...
И вдруг - яркий свет, тёплый ветер в лицо и целая жужжаще-звенящая лавина летних запахов.
В слепяще-белом свете сквозь слёзы я вижу размытую фигуру своего проводника. Он оборачивается...
«Я знал, что это ты.»
«А кто же ещё?» - смеётся он.
«Он тоже здесь?»
«Конечно, смотри!»
И я смотрю, как навстречу ко мне идёт...
«Привет! Я так рад...»
... и ветер рисует крылья за его спиной.
«Ну вот, теперь ты видишь, что всё когда-нибудь кончается и у любой пропасти есть дно.»
«Вижу.»
«Не так уж и страшно, правда?»
«Правда.»
«И вот ещё... Хочу показать тебе одну вещь... Оглянись.»
Я оборачиваюсь и вижу дорогу - сколько хватает глаз, до самого горизонта. Она словно припорошена снегом, но на самом деле, это дикая вишня, что вереницей белых облаков плывёт по её краям.
Я вопросительно смотрю на него, а он так мазуристо улыбается и подмигивает. Как будто знает что-то, чего ещё не знаю я.
***
Ёшики сделал шаг...
... назад.
Ещё шаг.
И ещё.
Он остановился, вытирая со лба холодный пот. Сердце отчаянно пыталось вырваться на волю. Ноги подгибались.
Кто-то подошёл к нему сзади. Это были Хис и Пата.
- Ты что ту делаешь? - подозрительно оглядев друга, спросил Пата.
Ёшики кинул взгляд туда, где только что стоял - на самый край.
«Как близко я был.»
- Ничего, - пожав плечами, ответил он. - Просто дышу свежим воздухом. Гуляю.
***
- Прогуляемся, - предложил Гакт, глазами поискав своих телохранителей - те держались на почтительном расстоянии и зорко следили, чтобы никто из посторонних не посмел подойти к их боссу.
- Пошли, - согласился Хаяши, вздохнув и засунув руки в карманы.
- Так вот, насчёт нашего совместного проекта...
Они, не торопясь, шли вдоль набережной. Солёный ветер трепал их волосы. О чём-то говорил Камуи, что-то отвечал Ёшики, исподтишка любуясь красивыми глазами своего спутника.
«Но все мы ходим над пропастью, - думал он про себя, машинально поддакивая Гакту, но не особо вникая в смысл его слов. - Кто-то дальше, кто-то ближе к её краю. Кто-то сорвётся, упадёт. Кто-то останется и пройдёт ещё немного. А что потом? Может быть будет... А впрочем, не хочу об этом думать.»
Откуда-то, возможно, из ближайшего магазинчика, доносились знакомые слова:
I...
I feel... so...
Ёшики вздрогнул. Как тени по стенам, заметалось в памяти эхо далёких-далёких дней; посреди лета вспыхнула осень, и бесконечная дорога в парче из палой листвы раскинулась до самого бледно-голубого горизонта. Горькая,... сладкая грусть.
- Ты чего? - голос Гакта рассеял призрачную осень, заставив Хаяши вернуться в настоящее. - Всё в порядке?
Ёшики помолчал. Нет, это была не та песня. Как он мог перепутать? Улыбнулся.
Say good bye tada Good bye
subete no wazurawashisa ni Good bye
- Да, всё хорошо.
«Я больше не боюсь.»
Say good bye tada Good bye
kawaru koto osorezu ni Good bye...***
Продолжая улыбаться, Ёшики, поднабравшись наглости, приобнял своего спутника за талию и пошёл вперёд. Перед ним лежала дорога, а по краям её была пропасть. Но он больше не боялся упасть.
Впереди него, почти касаясь крыльями земли, летел серый ворон.
Высоко в сером небе серый ворон кричит...
Скоро-скоро осенний, холодный ветер прилетит.
Посрывает с деревьев драгоценную парчу,
Разметёт по дорогам сухую листву.
Высоко в сером небе серый ворон кричит...
Скоро-скоро смерть на серых крыльях прилетит.
Закружатся на осенних листьях воспоминания,
Потанцуют в прозрачном воздухе на прощание...
Конец.
Author to Y. H.: от всего сердца желаю Ёшики, чтобы дорога его не кончалась никогда-никогда, чтобы он написал ещё много красивой музыки - музыки, которая облетит весь мир, заставляя сердца людей сжиматься от счастья.
«White Poem», X-Japan*
«Forever Love», X-Japan**
«Good Bye», hide***